...*Angelique - marquise des anges*..

Знаменитое "дело о ядах" началось 12 марта 1679 года. Некий мэтр Перрен, адвокат и посовместительству полицейский информатор, был приглашён на ужин в порядочную веселую компанию к мадам Вигуре, где встретил прорицательницу Мари Босс. Последняя изрядно выпив в пылу спора о ядах воскликнула : "Отличное ремесло! Еще три отравления, и я буду богата!". Перрен донёс это до ушей жандарма Дегре, который участвовал в допросе мадам де Бренвилье. И уже с самого утра, 4 января 1679 года, Мари Босс была арестована у себя дома в то время, как делила ложе со своими двумя сыновьями. Постановление Совета от 10 января предписала прокурору Ла Рейни предоставить информацию против мадам Босс и Вигуре. Два месяца спустя была арестована их сообщница - жена Антуана Мовуазена , известная как Катрин (Екатерина) Ла Вуазен. Свидетельские показания Ла Вуазен, страстная набожность которой уживалась в ней с безумной развращенностью, доказали существование обычаев, казалось, забытых со времен средневековья. Жена галантерейщика-ювелира, дело которого приходили в упадок ,она будучи прекрасным психологом с головой окунулась в изучение хиромантии, физиогномики и в гадание на картах таро. Между святым причастием и гнусными оргиями Ла Вуазен успевала принимать у себя знатных парижан из аристократических, финансовых и судейских кругов, или отправлялась в Сорбонну на обсуждения проблем астрологии. Ей наносили визиты с удовольствием: прием был любезен, стол прекрасен, а музыка способствовала опустошению не одной бутылки. Однако за этими роскошными и блестящими декорациями скрывалась лаборатория отравительницы и вертеп похитительницы детей, которых она убивала во время сатанинских обрядов, а затем обращала в прах в обжигательной печи. В основном клиенты Ла Вуазен приходили к ней за приворотным зельем, веществами, использовавшимися при абортах и порошками на основе мышьяка. Вскоре её компаньонами в этом торговом деле стали падшие и извращенные священники - считалось, что действие ядов, пронесённых "под потиром" усиливалось при помощи сатанинских заклинаний. Отсюда родился этот странный союз ведьмы, ищущей для своих обрядов детей проституток или детей украденных на улицах, и бедствующих служителей культа, для которых ритуальные преступления являлись средством прокормиться или даже обогатиться. Так Ла Вуазен стали окружать такие люди, как аббаты Мариетт и Лемэньян, обвиненные затем в святотатстве и расчленении плоти, аббат Турне, казнённый за изнасилование пятнадцатилетней девочки во время сатанинского обряда, аббат Даво, просивший у палача человеческого жира для изготовления свечей. Самым знаменитым из её окружения стал аббат Гибур, изготовлявший для обрядов заклинания специальные блюда на основе теста, крови и нечистот. Эта милая компания убийц похитила огромное количество едва крещённых детей. Занималась этим целая группа нанятых женщин, отравительниц и гадалок. Только в один Париж, по утверждению Мари Босс, заниматься столь прибыльным делом направилось более четырехсот женщин. Они быстро находили себе клиентов, правда не таких знатных и напыщенных, как Ла Вуазен. На улицах бойко шла торговля саше с кантаридином и дигиталисом, а цена некоторых заказных отравлений достигла 10 тысяч ливров. Вигуре, Лепер, Филатр и её хозяйка Мадлена Шаппелен, жена главного инспектора церковных налогов и учетчика королевских даров, - имена всех этих женщин остались запечатленными в истории. "Мадам Шаппелен и её верная служанка мадам Филатр - две самые удивительные женщины, которых видел мир, - заявляет Ла Рейни: на протяжении многих лет и та, и другая изыскивали разные яды и измышляли злодеяния, и невозможно представить себе более страшные преступления, чем те в которых они были замешаны..." Эта тайная организация отравителей имела своих людей в провинции. Её члены для удовлетворения всё возрастающих требований своих клиентов не стеснялись прибегать к услугам деревенских ведьм. Лесаж - официальный любовник Ла Вуазен, бывший также фокусником, шутом и большим любителем эпистолярного жанра, писал, что "связи тех, кто занимался торговлей ядами, распространялись повсюду, даже за границу : в Германию, Швецию и другие страны". После того как уже после первых допросов стали обнаруживаться небывалые мерзости, совершённые злоумышленницами, Людовик XIV решил доверить изучение дела восьми государственным советникам и шести докладчикам в Государственном совете. Огненная палата, собиравшаяся с 10 апреля 1679 года по 21 июля 1682 года, вынесла множество приговоров, не подлежавших обжалованию. Однако казнено было лишь тридцать шесть узников, остальные были сосланы или даже отпущены - в зависимости от связей, которые они имели в судебных кругах или непосредственно при дворе. Мадам дю Рур, мадам де Полиньяк, принцессе де Тенгри и жене маршала де Ла Ферта удалось бежать, заручившись поддержкой умеющих молчать сообщников. А отъезд прекрасной Олимпии Манчини - племянницы кардинала Мазарини, графини де Суассон - едва не ставшей королевой Франции, был организован самим Людовиком XIV, который впоследствии горько пожалел об этом. В процессе ведения этого в чем-то назидательного дела многие молодые жены признались в том, что изо всех сил пытались положить конец придиркам своих далеко не совершенных мужей. Например мадам де Пуляйон, женщина красивая и остроумная, увлекавшаяся оккультизмом, сделала всё возможное, чтобы удержать своего любовника. Её муж - инспектор вод и лесов в Шампани - лишил её содержания, тогда она пошла на крайние меры: продала мебель и украшения. После нескольких тщетных попыток навести порчу на тирана, Мари Босс посоветовала мадам де Пуляйон постараться надеть на мужа рубашку, пропитанную мышьяком, который спровоцирует у него нестерпимый зуд. Эта затея тоже не удалась, тогда она решила прибегнуть к помощи наёмных убийц, но и эта попытка провалилась. В конце концов, измученный муж потерял терпение, и по его просьбе жена была арестована. Однако судьи, пораженные её остроумием и изяществом ограничились тем, что приговорили её к ссылке (5 июня 1679 года). Но их решение не удовлетворило её. Эта экзальтированная раскаявшаяся грешница хотела умереть так же, как де Бренвилье, - рядом с опытным исповедником, на глазах всего народа. По её просьбе она была направлена в исправительную тюрьму для раскаявшихся грешниц в Анже. Столь мягкий приговор, вынесенный мадам де Пуляйон, спас жизнь и многим другим клиенткам колдуний. Мадам де Дрё, безумно влюбленная в кардинала Ришелье, которая пыталась при помощи яда избавиться от соперницы и собственного мужа, была лишь строго предупреждена судом, а затем отпущена. А мадам Леферон отравила своего родственника ядом, полученным у Ла Вуазен: но поскольку она имела связи в судебных кругах, её приговорили к временной высылке. Гораздо меньше повезло простой горожанке Брюне. Огненная палата не простила ей того, что она убила мужа, чтобы попасть в объятия некого Филибера - флейтиста, имевшего особый дар к любовным играм. Ей отрезали кисть, затем повесили и сожгли.Что касается дам "благородного квартала дю Марэ", то они были не лучше, а то и хуже простолюдинок, поскольку считали себя просто обязанными приправлять блюдо своих преступлений и любовных приключений пикантным соусом в виде колдовства. Герцогиня де Буйон, которой не удалось, подобно сестре - мадам де Суассон, - бежать за границу, была вынуждена признаться, что для того чтобы добиться своей цели - выйти замуж за герцога Вандомского, она использовала отравляющие вещества полученные ею от Лесажа и Ла Вуазен. Её приговорили к 14 месяцам ссылки. Мадам де Севинье удивляется, что Огненная палата осмелилась передать в суд дело знатной особы. Она вошла "как королева" и "отвечала на вопросы слишком искренне для своего возраста". Вольтер восторгаясь её саркастическим умом писал: "Ла Рейни поступил весьма неосмотрительно спросив герцогиню де Буйон видела ли она дьявола. Она ответила, что видит его в данную минуту, что он отвратителен и мерзок и скрывается под личиной государственного советника. Допрос был остановлен". Представ перед судом, графиня д'Аржантон и маркиза де Бужи признались, что обнаженными участвовали в ритуальных сатанинских мессах. Мадам де Лионн заявила, что отравила мужа не считаясь с высшими интересами монархии. В подобных преступлениях сознались и другие частые посетительницы Ла Вуазен: мадам де Вивонн, де Вильдье, де Лузиньян, де Вассе, де Ла Бретеш, де Вирье, де Стенвиль и другие. Что касается мужчин, то их список преступлений не менее обширен. Невозможно перечислить всех аристократов, буржуа и судей, которые обращались к колдуньям и отравительницам для того, чтобы узнать будущее или выведать способы обогатиться. Лишь врачи составляли исключение из общего правила, хотя и они испытывали слабость к суевериям и слухам. Во всяком случае, герцоги Вандомский, де Бриссак и де Валенсай, маркизы де Комменж, де Рювини и де Фекьер попались в довольно грубо сделанную ловушку. Известно даже, что некий граф де Ла Бати лёг в постель с Ла Вуазен в надежде выведать у нее формулы черной магии. А герцог Люксембургский не постеснялся попросить Лесажа свести его непосредственно с самим дьяволом! Ловкий колдун сделал вид, что кинул в огонь, подсыпав туда до этого серы или селитры письмо составленное герцогом, где он просил черные силы устроить для него смерть его жены и маршала де Креки, женитьбу его сына на дочери Лувуа, возвращение ему герцогства Монморанси и прощение короля за его ошибку допущенную в Филипсбурге. На самом деле Лесаж спрятал письмо, а два дня спустя герцог получил его у себя дома распечатанным: это означало, что сатана получил и прочитал его! Боясь еще более сурового наказания, которое ждало бы её за покушение на жизнь короля, Ла Вуазен не стала выдавать имя своей основной клиентки - могущественной Франсуазы Атенаисы де Монтеспан, семерых незаконнорожденных детей которой Людовик XIV признал и обеспечил им богатое приданое. Однако сообщники Ла Вуазен оказались гораздо более словоохотливыми. В период между январем и октябрем 1680 года Лесаж, Гибур, Маргарита Мовуазен и мадам Филатр дали показания настолько порочащие маркизу, что король приказал изъять их из досье, предоставленных на рассмотрение в суд. Из этих документов можно было узнать на какие низости и непристойности была способна "великая и непобедимая" Монтеспан ради того, чтобы только лишь из властолюбия сохранить расположение монарха, которого на дух не переносила. Её временные промахи компенсировались приворотными зельями и черными мессами, так как она стала посещать Ла Вуазен с 1669 года. Маркиза имела серьезные основания верить в эффективность порошков из крота, летучей мыши и шпанской мушки, благодаря которым её ветреный и слишком чувственный любовник всегда возвращался к ней. Каждый раз, кода Людовик охладевал к ней, она прибегала к советам аббата Мариетта и Лесажа: заставляла святотатствовать над Евангелием или произносила заклинания над голубиными сердцами. По словам Гибура, она заказывала три черные мессы - ведь это число очень любят демоны - в Вильбузене, в Сен - Дени и в Париже, предоставив в качестве алтаря свое оскверненное тело (в 1673 году). Три года спустя, когда король опять захотел юной плоти маркиза дала ему отведать каких-то отвратительных возбуждающих снадобий и вновь прибегла к помощи темных сил. Подвесив ноги, она легла на тюфяк, а ужасный Гибур на её глазах совершал жертвенный ритуал убив стонущего младенца. Допрос дочери Ла Вуазен по этому делу, приведенный у Равезона в VI томе, совпадает с показаниями аббата : "Гибур вместе со своей матерью крестил ребенка одной женщины, преждевременные роды которой приняла Лепер. Надо было уничтожить трёх или четырёх младенцев в печи. Одного из них, рожденного до срока Гибур взял по приказу матери для ритуала мадам де Монтеспан, положил его в корыто, затем зарезал его, а кровь слил в жертвенную чашу. Он собрал останки младенца, которые Ла Вуазен на следующий день отнесла семье Дюмесиль, отделил от них кровь и просфору и поместил их в стеклянный сосуд, который мадам де Монтеспан унесла с собой. Тело младенца Ла Вуазен сожгла в печи". Лапорт видевший жертвоприношение младенца, рассказывает о том, что делали Гибур, мадам Дезейе и английский милорд: "Останки, находившиеся в жертвенной чаше, а также какие-то порошки были положены в железный ящик, белый порошок был насыпан в отдельный пакет. Всё это Гибур вручил английскому милорду. Он должен был отвезти в Англию Гибура и Ла Вуазен". Год 1678 был ознаменован новым поворотом в судьбе фаворитки. Король увлекся мадам де Фонтанж и маркиза сразу же прибегла к своему излюбленному способу. Была организована очередная месса. Однако на этот раз дьявол оказался глух к её просьбам и король стал тяготиться тридцативосьмилетней любовницей, которая начала изводить его нелепыми и отвратительными упреками. По словам Боссюе эти сцены начинаясь истерикой достигали порой неслыханного буйства. Это объясняло и ту непоколебимую решимость маркизы отравить короля и соперницу. Невероятно, но факт: она обратилась за помощью к двум наёмным убийцам - Романи и Бертрану, которые однако не решились "взяться" за короля. Тогда она вновь призвала на помощь Ла Вуазен. Было условлено, что в аббатстве Сен-Жермен колдунья подаст королю прошение, которое будет пропитано веществами "пронесенными под потиром"; в случае удачи Ла Вуазен должна была получить 5 000 экю. Однако вскоре до неё дошли слухи о готовившемся заговоре и она не решилась повторить преступление. Ла Вуазен сожгла прошение, а два дня спустя, 12 марта 1679 года, была арестована. Ла Вуазен признавшаяся в многочисленных убийствах, была казнена 20 февраля 1680 года. Самообладание не изменило ей и мадам де Севинье, в глубине души восхищавшаяся ею, так описывает смерть этого чудовища: "В соборе Парижской Богоматери она отказалась произносить публичное покаяние, а на Гревской площади она так отчаянно защищалась, что ей удалось вырваться из рук палача; её приковали к позорному столбу в центре костра и обложили соломой. Выкрикивая проклятия она пять или шесть раз разбрасывала солому, но наконец огонь набрал силу и она исчезла в дыму. Прах её до сих пор витает над нами"
Знакомтесь со мной.
Я перенесла тему из "Лувра"
Angelique